№10 (октябрь) 2006

Рубрика "Жизнь замечательных людей"  

“Слава тем, кто способен летать без намека на гибель…”

Интервью с Н.Ипатовой

Для начала: несколько слов о себе, которые кажутся действительно важными

Родилась в Екатеринбурге, закончила математико-механический факультет Уральского Государственного Университета. Работаю по специальности, литература – одно из хобби в числе прочих, что-то вроде помывки слона на общественных началах.

Наталия, Ваша первая книга вышла в 1999-м: “Большое Драконье Приключение” в “Азбуке”, так ведь? Что было до нее? Как долго Вы шли к своему читателю?

Это не совсем так. Первая книга ? это было Приключение Первое из “Большого Драконьего Приключения” – вышла в 1996-м году, в екатеринбургском издательстве “Путеведъ”, у Кузовлева. Вы наверняка помните его серию “Иноземье”: там выходила Тэнит Ли, маджипурская трилогия Силверберга, несколько книг уральских авторов, тем же коллективом издавалась газета ПиФ. Два наших с Александром Больных покета начинали еще одну серию. К сожалению, у издательства возникли форс-мажорные обстоятельства, и “БДП”, написанное специально под этот проект, на несколько лет повисло в воздухе, пока не состоялся контакт с “Азбукой”.

Что было раньше? Обычное дело: стол, набитый рукописями, которые в принципе не стоили перевода в электронную форму. СамИздата еще не было, да и у меня выход в сеть появился только в 98-м году. “Все завертелось” одним морозным зимним днем, когда мама придала мне в сопровождение подругу, чтобы я не сбежала по дороге, и отправила нас в “Уральский Следопыт”. Я несла две повести, и мне повезло: фантастикой в те годы в “УС” рулил Сергей Иванович Казанцев, “Красного Лиса” взяли, и потом в течение пяти лет “УС” ежегодно публиковал мои вещи.

Фэнтези – Ваш жанр. Что он для Вас? Какие возможности дает Вам как писателю?

Я чаще действительно пишу фэнтези, но не считаю себя автором фэнтези. Мой любимый жанр – авантюрная повесть с элементами магии или без ? для меня наличие колдовства не играет никакой роли. В “Пути Жаворонка”, в “Винтерфилде”, в “Двух спутниках для Марии”, в “Звезде и ее собаках” нет никакой магии. Я пользуюсь фэнтезийным инструментарием, когда хочу, когда историю надобно рассказать именно так, а не иначе, и если мне нужен эльф, у меня будет эльф.

Говорят, что фэнтези писать проще. В самом деле, тут можно обойти многие моменты, требующие специальных знаний. Это, разумеется, удобно. Вот только я с трудом представляю себе побудительную силу вроде, например, такой: “мне надо написать какой-то все равно какой роман, но я ничего не знаю, по физике (тут подставить любой предмет по своему вкусу) у меня была тройка, а потому – никуда не денешься! – придется мне писать фэнтези”.

Однажды возникает история, которая требует овеществления, и твоя жизнь на некоторое время принадлежит ей. Ты можешь варьировать какие-то мелочи, но, в общем, не ты ей, а она тебе диктует, какой ей быть. И иногда – вот ужас! – это совсем не фэнтези.

Считаете ли Вы, что в последние годы уровень фэнтези упал?

По личным причинам я сейчас читаю намного меньше, чем мне хочется, и совершенно не в курсе состояния дел в “потоке”. Ну а то, что путь “от станка до прилавка” стал намного короче – это, увы, факт. Издатель уже не берет на себя обязанность отделять зерна от плевел, а доверяет это рынку. “Мы совершенно не представляем себе, что будут брать”, ? откровенничает главный редактор известного издательства. Мне попадали в руки “лидеры продаж”, у которых я не могла одолеть и полутора страниц. Одновременно люди, которые пишут замечательно, годами подвизаются в андерграунде. Признаться, я с большой иронией наблюдаю бесконечные разговоры о том, “как надо правильно, чтобы было хорошо”, как будто где-то есть некий рецепт, волшебная формула, иной философский камень, кроме таланта и знания языка. Встречный вопрос: касается ли помянутая тенденция только фэнтези? С другой стороны, ничто так не надоело мне, как высокопарные спичи о падении уровня фантастики.

“БДП”, “Король-беда…”, “Сказки зимнего перекрестка”… читатель ждал от Вас совершенно определенных книг – и вдруг, после некоторого перерыва, – “Врата Валгаллы”, боевая космоопера, да еще и начало большого цикла. Что побудило так резко сменить жанр?

На примере “Короля-Беды”, который достаточно отличается от “БДП” и “Сказок”, я отлично знакома с проявлениями нарушенных читательских ожиданий. Читателей много, у каждого свое представление о хорошем. Удовлетворять их бессмысленно, потому единственный критерий истины – следовать своему представлению. Читатель, которому надо “именно это”, найдется, пусть даже их будет всего два.

Ну, как обычно, во всем виноват Толкиен. “Врата Валгаллы” были придуманы за полтора дня, по ошеломлении мыслью, что в чертогах Мандоса технически возможна перезагрузка героя. А еще “свежий ветер избранных пьянил, с ног сбивал, из мертвых воскрешал”, и “а тот, который во мне сидит, считает, что он – истребитель!” И, конечно, “слава тем, кто способен летать без намека на гибель”. “Молитва” Вангелиса из “Завоевания рая”: знаете, там, где “прошу, любовь, не покинь меня, надежды лучик храня, все горести сброшу в бездну я, свободной птицей паря” и “над пропастью неизбежною уходит страх ледяной”. А “ Nessun Dorme” я до сих пор считаю написанной специально для меня. (Смеется.) И у меня “уже были лица”. Когда я вижу персонажей, я могу начинать работать. Точнее, тогда я уже не могу не работать: некуда уже деваться, “не слова ? люди”. Побудительная причина у меня всегда была внутренняя, а не внешняя.

Честно говоря, особенной смены жанра, кроме формального названия, я не вижу. Звездолет не так уж отличается от дракона, просто у него чуть иная анатомия. Хотя, конечно, было очень странно обнаружить себя матерью всех этих авианосцев. Неизменными остались сосредоточенность на интерпретации психикой героя окружающей обстановки и обстоятельств и интерес выстроить обстановку и обстоятельства так, чтобы оправдать это самое состояние психики. Короче, была вещь, которая требовала реализации. Вещи требовался более или менее непротиворечивый антураж, хотя ? моя бы воля! ? посадить героев в пустоте, залитой белым светом, и пустить все, что есть, через диалог ? вот это был бы идеальный вариант. В принципе, каждый имеет в голове картинку средневекового замка, космического корабля, все умеют играть в футбол, развивать экономику и воевать в космосе… Не забывайте, общее “неофициальное” название “имперского сериала” ? хотя что там имперского, уже после первой-то книги? ? “Домохозяйки в космосе”.

Что главное для Вас в “Имперской саге”? Рассматриваете Вы ее как реальный вариант будущего человечества, полигон для необычных ситуаций, где могут проявить себя Ваши герои, или как что-то еще?

Реальный? Ни в коем случае. Я придумываю историю. Как говорит уважаемый Майор Пронин: “я баран, мое дело растить шерсть”. Самое страшное, что могло бы со мной произойти в этом смысле – это если бы я начала относиться к себе серьезно. Ну а главное… вопрос, который лежит в фундаменте всего сериала, объединяет все три книги, и на котором еще можно строить и строить, озвучен в “Имперском Граале”: как соотносятся человечество и человечность.

Третья книга космической саги, “Имперский Грааль”, ушла в издательство. Над чем работаете сейчас? Не ждет ли нас новая смена жанра?

Я пишу цикл городского фэнтези про инспектора Рохлю. Первые две вещи – рассказ “Несколько шагов, чтобы исчезнуть” и повесть “День Полыни” ? публиковались в “Если”, и на весь цикл существует устная договоренность о публикации с “Лениздатом”. Сейчас в работе повесть “Король, которого нет” ? о мире, в котором магия была основой всей экономики и социальной структуры, и в котором магия неожиданно выдохлась/исчезла или ее кто-то украл/испортил. Потом, видимо, мне все же придется написать 4-ю книгу имперского сериала. Я слишком много знаю про то, что было дальше. Экс-император Кирилл до сих пор не устроен, к тому же у нас на Зиглинде грядут демократические выборы. Для Эстергази пришло время “научиться родину любить”, как и грозила Рубену Миранда Гросс.

Про смену жанра – непростой вопрос. Есть два роскошных проекта: многослойная викторианская альтернативка-тысячелистник в соавторстве с днепропетровским писателем Сергеем Легезой, и еще один, втроем, с весьма многообещающей идеей, но пока двое из трех соавторов пишут докторские, а третий отписывается по контрактам… Так что пока мы мечтаем.

Вы упоминали Толкина; а есть еще любимые авторы, книги, фильмы? Насколько сильно они влияют на Ваше творчество?

Настолько, насколько влияет информационное поле на любого современного человека. Толкиен, конечно, “всегда во всем виноват”, но кроме него имеются Джеймс Кервуд, Джеральд Даррелл, Джозефина Тэй, Мэри Стюарт, которые сформировали мое “представление о хорошем”. Честертон затронул мировоззренческие вещи, хотя пришел уже после того, как те пришли в устойчивое равновесие. Так что будем считать: он их подтвердил. Ну а что касается фильмов, то безусловным лидером топа будет “Хозяин морей” Питера Уира и его же “Общество мертвых поэтов”. А еще мне весьма нравится Миядзаки и анимэ-сериал Триган. Идея там подкупающая.

Спасибо за беседу. Новых Вам творческих удач!

 Беседовала Алла ГОРЕЛИКОВА

назад